АРХАНГЕЛЬСКИЙ КЛАД 1989 г

[Arlin]

Е. Н. Носов, О. В. Овсянников АРХАНГЕЛЬСКИЙ КЛАД 1989 г.
СЛАВЯНЕ И ФИННО-УГРЫ
Археология, история, культура
С.-ПЕТЕРБУРГ 1997


Осенью 1989 г. в окрестностях Архангельска, на западном краю двинской поймы (илл. 1), во время сельскохозяйственных работ был найден клад серебряных вещей и монет. Все сделанные находки поступили в Архангельский областной краеведческий музей. Той же осенью место было осмотрено археологами. Удалось обнаружить еще около двух десятков монет, которые также были переданы в музей. По рассказам нашедших клад, основная группа находок залегала довольно компактно, на площади приблизительно 2 х 4,5 м. Отдельные куски сосновой коры, замеченные на месте клада, первоначально позволяли усматривать в них остатки какого-то вместилища для него. Однако радиоуглеродное датирование коры показало, что она относится к XVI в.
Клад был зарыт на первой подпойменной террасе, приблизительно на высоте 1,8 м над уровнем воды (на сентябрь 1989 г.), на правом берегу небольшого ручья, впадающего в р. Вихтуй (илл. 2). Эта речка является рукавом довольно крупного притока Северной Двины — р. Тойнокурьи. Можно предполагать, что место для сокрытия клада было выбрано не случайно, ибо оно расположено вблизи от тех водных дорог в районе двинской дельты, которые непосредственно примыкали к коренным берегам, где могли располагаться места временных или постоянных становищ.
Клад представляет собой «сокровище» из серебра общим весом 1632,57 г, состоящее из более чем 2000 западноевропейских денариев, трех саманидских дирхемов и вещевой части весом 270,67 г. Судя по составу монет, клад датируется 30-ми гг. XII в. (детальный анализ монет проведен В. М. Потиным: Nosov, Оvsyannikov, Роtin 1992). По составу вещей клад не отличается от ранее найденных и учтенных древнерусских кладов: это набор женских украшений, как целых, так и в обломках, а также специально хранимые очень мелкие кусочки вещей, некогда бывших в употреблении.


Каталог
1. Пластинчатый браслет (илл. 3). Серебро. Гравировка. Зернь. Длина браслета 15 см, ширина пластины 1,85 см, вес 51,05 г. Пластина украшена двумя параллельными желобчатыми линиями, разделяющими ее как бы на три плоскости, каждая из которых орнаментирована овальными вдавления.ми. То.лщина пластины 1,5 мм. По ее краям напаяны два каплевидных шитона, украшенных несколькими полосками ложной скани. Основания четырехугольных вставок имеют размеры 1,5x1,7 см. По углам вставки имеют по одной капле крупной зерни, окруженной рубчатым валиком, по сторонам вставок— пирамидки и треугольники из крупной зерни. Вставки стеклянные. Они сделаны из фрагмента разбитого прозрачного стеклянного сосуда, по-видимому, восточного происхождения. Спектральный анализ стекла, выполненный В. А. Галибиным, показал, что оно имеет следующий состав (%): SiO2— основа, Аl203—1,6; Nа2О —13; К20 — 4,0; СаО — 9,0; МgО — 6,0; Fе203 —0,5; ТiO2 — 0,08; МnО—1,2; СuО — 0,002. Химический тип стекла (Si — Nа(u) — Са, Мg) соответствует так называемому «восточному» рецепту, в котором в качестве щелочного сырья использовалась зола солончаковых растений с преобладанием натрия, калием и с при-



мерно равным содержанием кальция и магния. В качестве обесцве-тивателя стекла использовалась добавка магния.
Предварительно можно считать, что происхождение этой вещи тесно связано с булгарским ремесленным производством. Близкий по облику браслет был найден в Новгороде в слоях конца XII в. (сообщение А. С. Хорошева). Попадание на Беломорское побережье предметов подобного облика из более южных районов не должно вызывать удивление, так как, например, в Вымских могильниках встречены отдельные серебряные украшения с аналогичными шато-нами в круглых подвесах, замкнутых лунницах. Общая датировка их определяется X—XIII вв., и происхождение связывается с деятельностью булгарских ювелиров (Савельева 1987, 122).
2. Витой браслет (илл. 5: 1). Серебро. Зернь. Каменные вставки. Размеры 6x7,6 см, вес 57,3 г. Браслет сплетен из трех толстых жгутов. Спаянные расклепанные концы браслета являются основаниями напаянных подтреугольных оправ с каменными вставками. В основании оправы имеют сканный жгут и ряд треугольников из крупной зерни. На концах браслета нет следов припайки петель замка. В средней части браслета — припаянная пластина длиной почти 3 см — следы ремонта изделия.
Сложные витые браслеты с накладными наконечниками, часто украшенными чернью, появились с конца XI в. и продержались в русской княжеско-дружинной среде вплоть до монгольского завоевания (Корзухина 1954, 63, табл. XIII и XIV). Браслеты, близкие входящим в данный клад, имеются в кладе из Старой Рязани, содержащем предметы, датируемые второй половиной XII — первой третью XIII в.


(Даркевич, Монгайт 1978, 8, 11 (№ 28, 29), табл. XX). В Новгороде такие браслеты, но из мягкой оловянисто-свинцовой проволоки, про исходят из слоев от рубежа XI—XII вв. до конца XIII в. (Седова 198. 102). В инвентаре вымских могильников имеется два экземпляра серебряных дротовых щитковоконечных браслетов с каменными встав ками в обрамлении скани и зерни, которые датируются XI—XII вв. (Савельева 1987, 129, табл. 32: 13). Безусловно, они не являются полными аналогами архангельской находке, но свидетельствуют о распространении подобных предметов на крайнем северо-востоке Восточ-ной Европы в первые века II тыс. н. э.
3. Подвеска петлеобразная с тремя петлями (или. 4: 1). Вес 22,3 г. Серебро. Гравировка. Сделана из толстой проволоки (диаметр до 4 мм). Петлеобразная часть подвески уплощена и украшен;; глазковым орнаментом. Высота подвески 8 см, максимальная ширина 7,5 см. Сохранилась лишь часть замка.
4. Подвеска петлеобразная с тремя петлями, составляющая пару с предыдущей подвеской (илл. 4: 2). Серебро. Гравировка. Вес 21,1 г. Размеры: высота 7,85 см, ширина 7,2 см. Толщина проволоки 4 мм. Сохранилась часть замка.
В районе Архангельского Севера подобные подвески встречены еще в трех памятниках: в могильнике XII в. — устье р. Варзуги на южном берегу Кольского полуострова — 1 экземпляр (Овсянников 1984, 25, 26; 1985, 86; Овсянников, Рябинин 1989, рис. 5: 3; Оvsyanniкоv 1984, 102, fig. 4: 1), в Чудском могильнике конца XI—первой половины XII в. на р. Ваге, притоке Северной Двины, — 1 экземпляр (Назаренко, Овсянников, Рябинин 1984, рис. 5: 13) и на жертвенных местах на острове Вайгач — 3 экземпляра (раскопки Л. П. Хлобыстина). Вероятнее всего, подобные петлеобразные подвески попали из восточных областей угро-финского расселения. Находки из клада являются пока наиболее западным пунктом их распространения.
5. Топоровидная подвеска (илл. 4: 3). Серебро. Гравировка. Вес 26,1 г. Размеры подвески: высота 7,9 см, максимальная ширина 8,6 см. Подвеска сделана из серебряной пластины толщиной около 1 мм. В верхней части имеется петелька, приклепанная к пластине с двух сторон. Лицевая поверхность пластины имеет богатое гравированное орнаментальное украшение: края подвески оконтурены фризом из параллельных рубчиковых линий с заполнением треугольных вдавлений с кружками внутри треугольников (мотив «волчий зуб»), верхняя часть пластины отделена орнаментальным фризом от основной композиции, которая представлена «рогатым» изображением из нескольких гравированных орнаментальных полос. Нижняя, как и верхняя, часть пластины украшена рисунком типа «молнии». Среди элементов орнамента прослеживаются отдельные вдавленные линии — следы первоначальной разметки композиции. Особенно четко они видны на обратной стороне подвески, где на плоскости схематически повторена основная композиция изображения— линия, отделяющая верхнюю часть пластины и два «рога», спускающиеся вниз. Данное украшение относится к североевропейскому кругу древностей. В свое время Э. Кивикоски картографировала все известные привески подобного типа в количестве 16 экзем -

пляров из 11 пунктов: на севере Норвегии — 6, в Швеции — 2, в Финляндии — 3, в Эстонии — 3, на северо-западе Новгородской земли— 1, в бассейне р. Ваги—1 (Кivikovski 1970, 88—94, АЬЬ. 1). По мнению Кивикоски, топоровидные подвески, входящие в клады серебряных вещей, обнаруженных на лопарской территории, изменялись под влиянием образцов, изготовлявшихся на территории Эстонии. По характеру орнаментальных украшений подвеска из клада ближе всего к находкам из клада из Остерботнии, которые также имеют в своем декоре мотивы «рога» (Zachrisson 1984, fig. 52).
6. Височное кольцо так называемого «волынского» типа (илл. 5: 2). Серебро. Зернь. Вес подвески—10,48 г. Сохранилась часть украшения — его «бутылкообразное» тулово имеет высоту 3,7 см, максимальный диаметр 2 см. От верхней части предмета сохранился .тишь фрагмент из спаянных рубчатых проволок. Тулово подвески завершается пирамидкой из напаянной крупной зерни, из такой же зерни напаяны блоки-треугольники на всех четырех горизонтальных зонах привески. Каждая из зон отделена двумя рядами рубчатых полосок. Дно привески уплощенное. Подобные находки встречены в кладах Среднего Поднепровья второй половины X — рубежа X— XI вв. (Толстой, Кондаков 1897, 64, 65, 67, 63, рис. 65—67; Корзухина 1954, табл. VI: 9; VII: 1, 3), в погребении второй половины X в. киевского некрополя (Каргер 1958, 209, табл. XXVIII). Массовое производство подобных ювелирных изделий в IX—XII вв. су шествовало в булгарских ювелирных мастерских, откуда распро-странялось в Приуральские и другие северные территории вплоть до Югории (по данным, собранным А. М. Белавиным).
7. Фрагмент семилучевого височного кольца (илл. 5: 4). Серебро. Литье. Сохранился лишь фрагмент украшения с тремя лучами и четырьмя внутренними зубчиками. Ширина фрагмента около 2 см, высота от каплевидного отростка до «зубчиков» — 2,8 см. Вес 1,58 г. Щиток орнаментирован прямоугольными вдавлениями, а центральные лучи имеют орнамент в виде треугольников. Датиров ка такого типа колец — конец XI в. или рубеж XI—XII вв. (Равдина 1968, 138). Украшение подобно семилучевым височным кольцам радимичей V группы по классификации Е. Н. Шинакова, которые датируются XI—XII вв. (Шинаков 1980, 117, 121, 122, рис. 2; Соловьева 1978, 171—178). До настоящей архангельской находки самым северным из известных было радимичское лучевое височное кольцо, обнаруженное в Новгороде в слое второй половины XII I (Шинаков 1980, 118, рис. 3; Седова 1981, 10, 12, 13, рис. 2: 2).
8. Фрагмент лунницы (илл. 5: 3). Серебро. Скань. Зернь. Ширина сохранившейся части 2,7 см, высота 1,3 см. Вес 4,98 г. Петелька сохранилась также фрагментарно. На плоскость лунницы напаяны скан-ные проволочки и треугольники зерни. Толщина пластины лунницы: приблизительно 0,7 мм. Подобные филигранно-зерненые крупные лунницы представлены в основном в кладах X—XI вв. и происходят из районов, расположенных вблизи городских центров Руси (данный тип украшения является продуктом городского ювелирного ремесла), или из местностей, которые находятся вдоль важных торговых магистралей (Корзухина 1954, 23, 64, 65; Успенская 1967, 99—102).
9. Крестообразная подвеска (илл. 6: 1). Серебро. Литье. Подвеска дошла до нас не полностью—обломана одна из ветвей креста. В петельке сохранилось проволочное «переходное» кольцо, закрученное сложным способом. Размеры креста 3,5 * 6,3 см. Вес 17,35 г. Привеска с кружком на перекрестье и тремя кружками на каждом конце относится к тому типу изделий, за которыми в литературе закрепилось название «крестики скандинавского типа», данное им в начале века А. А. Спицыным, рассматривавшим привески как импорт из Скандинавии XI—XII вв. (Спицын 1905, 117). Систематизация подобных находок М. В. Фехнер показала, что они встречаются на территории Северо-Западной и Северо-Восточной Руси, Северной Европы и Восточной Прибалтики в памятниках второй половины X — XII в. В пределах областей Древней Руси к середине 1960-х гг. было известно более 30 пунктов находок таких предметов. Как отметила Фехнер, хотя трудно решить вопрос, какой русский город являлся их родиной, ясно, что привески не привозились из Скандинавии (Фехнер 1968, 210—214, рис. 1, 2). В. В. Седов, составивший в 1984 г. более полную карту распространения привесок «скандинавского» типа, полагал, что они производились где-то в Северной Руси (Sedov 1984, 16, 18, fig. 2). Э. Мугуревич указывал, что в Латвию подобные четырехконечные привески импортировались с русских территорий (Мugurevics 1974, 224, 237). А.-Л. Хир-вилуото считает, что такие крестики, широко распространенные в Скандинавии, России и Прибалтике, первоначально появились все-таки у славян, а в XII—XIII вв. изготовлялись на территории Латвии и, может быть, Финляндии (Хирвилуото 1979, 107). На крайнем северо-востоке Европы пока известна лишь одна подобная находка — из жертвенного места на острове Вайгач.
10—15. Три наконечника плетеных цепочек и фрагменты плетеных цепочек (илл. 6: 3, 5). Серебро. Наконечники собраны на серебряном кольце, концы которого закручены своеобразным образом. Длина наконечников: 3,1, 3,2, 3,3 см соответственно, диаметр широкого отверстия около 1 см. Плетеные цепочки «связаны» из тонких проволочек, диаметр каждой около 0,5 мм, диаметр цепочки 0,8 см. Подобные цепочки использовались для крепления различного рода украшений.
16. Кусок серебряной проволоки, свернутый (илл. 6: 2). Диаметр проволоки 2 мм. Вес 4,6 г.
17. Фрагмент гривны, длиной 16 см (илл. 6: 4). Серебро. Вес 34,4 г. Толстая проволока имеет диаметр 6 мм. Представлен один из концов гривны — слегка уплощенный конец имеет своеобразный выступ, который можно рассматривать как одну часть замка.

Заключение В. А. Галибина: судя по результатам анализа , все образцы сделаны из серебра высокой пробы (77— 96,5% Аg). Кроме меди, присутствуют (до нескольких процентов) свинец и цинк. Второй и пятый образцы (украшения) идентичны по составу.
Архангельский клад, как и большинство кладов на территории Древней Руси, неоднороден по своему составу, и его вещевая часть содержит несколько различных «пластов». В первую группу вещей можно выделить обломок семилучевого височного кольца, височное кольцо так называемого «волынского» типа и фрагмент лунницы. Эти вещи тесно связаны с древнерусской художественной и ремесленной традициями и относятся ко времени XI—XII вв. Витой серебряный браслет с припаянными для вставки щитками как бы замыкает эту группу украшений в хронологическом отношении. К этой же группе ювелирных изделий относится часть металлического «лома»: свернутая кольцами тонкая серебряная проволока и фрагмент изделия, вероятнее всего, часть проволочной гривны с «замком».
Вторая группа вещевых находок имеет несколько иную историко-культурную ориентацию. Она связана с северо-западными и северными территориями: крестообразная подвеска, фрагменты плетеных цепочек и наконечники от таких цепочек, топоровидная подвеска. Несколько обособленно стоят две вещи — пара подвесок подтреугольной формы с тремя большими петельными изгибами. Подвески имеют восточнофинское происхождение.
Подводя некоторые итоги исследования вещевой части Архангельского клада, мы можем определить время изготовления предметов, входящих в него, XI — началом XIII в. Учитывая состав монетной части клада, наиболее вероятным временем его сокрытия является конец первой четверти XII в.
Несомненно, Архангельский клад — «сокровище» из серебра — является выдающимся историко-культурным памятником северного средневековья, который может быть рассмотрен исключительно в контексте истории арктических регионов Северной и Восточной Европы. Есть все основания рассматривать архангельскую находку как самый северный древнерусский клад. Налицо все основные характерные черты памятника именно такого типа: натичие монетой части, состоящей из куфических и западноевропейских монет, наличие вещевой части клада, в которую, наряду с целыми предметами, входят и фрагменты преднамеренно разломанных украшений — лом драгоценных металлов. Именно эти черты Г. Ф. Корзухина отмечала как характерные для древнерусских кладов, зарытых в новгородской земле (Корзухина 1954, 98—99), и это главное отличие последних от саамских кладов, которые, как и архангельская находка, несомненно, связаны с меховой торговлей на Севере, но в своем составе никогда не имели лома драгоценных металлов и вещей, которые уже давно вышли из практического использования (Zachrisson 1984, 98—106). Наличие в составе Архангельского клада вещей, происхождение которых связано с довольно отдаленными друг от друга областями, свидетельствует о том, что на широкой полосе северных территорий, примыкавших к Ледовитому океану, коренные обитатели которых были связаны с «производством» пушного товара, имели хождение железные изделия и бронзовые украшения, производство которых осуществлялось преимущественно в ремесленных центрах Северо-Западной Руси, и одновременно в руках отдельных наиболее богатых купцов скапливались «сокровища», подобные Архангельскому кладу.
Несколько слов о районе находки клада. Несомненно, что северная часть Нижнего Подвинья начиная от самой дельты Северной Двины и до района современных Холмогор включительно сыграла особую роль как в освоении русским населением Подвинья, так и земель крайнего Северо-Востока и приполярных районов Западной Сибири. Здесь заканчивались военные и торговые дороги из новгородских и ростово-суздалъских земель и начинались новые пути — в печорские тундры, за Северный Урал. Вполне естественно предполагать, что в этом районе будущего Поморского Севера в перв\к очередь стало появляться русское постоянное население (илл. 1). Находка в 1990 г. в Новгороде берестяной грамоты № 724 однозначно подтверждает факт наличия княжеских поселенцев в северных владениях Новгорода во второй половине XII в. (Янин 1995 117—119). Новгородские административно-фискальные пункты этого времени ориентировались на системы расселения местного населения. Весьма симптоматично, что рассматриваемый клад найден на речке Вихтуй. Дело в том, что пункт «у Вихтоуя» упомянут в перечне погостов князя Святослава Ольговича 1137 г. (Уставы 1976 148). А. Н. Насонов полагал, что речь шла о д. Вихтово на р. Пи-неге (Насонов 1951, 105). По мнению А. М. Спиридонова, Вихтуй — это имя местного чудского старейшины (Спиридонов 1989 19). Однако находка клада на р. Вихтуй, притоке р. Тойнокурьи, определенно свидетельствует о локализации пункта (Устав 1137 г.) именно здесь. Можно предполагать, что в группу нижнедвинских погостов входили Иван погост, «на Ракуле», «на Старкове», «у Вихтоуя» (Уставы 1976, 148).
Административный и военный центр Нижнего Подвинья в XII— XV вв. находился на Холмогорах, но поселенческие структуры активно развивались и в самой дельте Северной Двины. Например, в 1419 г., когда в устье Двины «пришедши Мурмане войною в 500 человек с моря, в бусах и в шнеках», то непосредственно в двинской дельте они сожгли Николо-Корельский монастырь, Конечный погост, Яковлю курью, Ондреянов берег, Кит-остров, Кяр-остров, Ми-хайло-Архангельский монастырь, Цигломень, Хецнему (Новгородская IV летопись 1848, 426). Михайло-Архангельский монастырь, давший впоследствии имя Архангельску, был основан в конце XIV в. (Андреев 1988, 68). Северную часть Подвинья историческая традиция начиная с конца I в. упорно связывала с Биармией (сводку литературы см.: Джаксон 1988, 58—67). Таким образом, симптоматично, что именно в районе Нижнего Подвинья был найден Архангельский клад — по существу, первый древнерусский памятник XII в. в Северном Поморье.